Михайлов Павел Ксенофонтович
родился 29 декабря 1928 года в семье камчатских крестьян в селении Ключи. Родители были членами колхоза «Вперёд». Отец Михайлов Ксенофонт Ксенофонтович 4 декабря 1937 года в возрасте 33 лет был убит на коллективной охоте. Мама Михайлова Анна Александровна скончалась в марте 1951 года.
Ключевскую среднюю школу им. И.Крылова закончил в июне 1947 года. В военные 1941…1944 годы летом трудился в колхозе, помогал маме зарабатывать трудодни. Летом 1945 и 1946 годов работал на рыбоконсервном заводе в Усть-Камчатске и в засольном цехе Ключевского рыбкоопа (за рекой). Июль – октябрь 1947 года трудился нивелировщиком в изыскательной группе (из Петропавловска для лесокомбината). С 29 октября 1947 до мая 1950 года работал сопровождающим на почте Ключевского отделения связи. С мая 1950 по октябрь 1953 года срочная служба в армии (город Благовещенск Амурской области). Декабрь 1953 – август 1954 года – стрелок ВОХР при 5-й ГРЭС (город Ленинград). В июне 1954 года закончил десятый класс ШРМ №134 (получил второй аттестат зрелости). С сентября 1954 года учёба в ЛВМТ (Ленинградский Военно-Механический Техникум). В декабре 1956 года получил диплом радиотехника. Прибор для обнаружения радиоактивного излучения, изготовленный по теме дипломного проектирования, был представлен в 1958 году на юбилейной выставке приборных устройств, изготовленных учащимися средних учебных заведений (техникумов и ПТУ города Ленинграда). В январе 1957 года был направлен в Московскую область, где на предприятии ЦНИИТОЧМАШ работал 54 года 8 месяцев (с 11.02.1957 по 31.10.2011 года). Здесь имел должности от техника до ведущего инженера – конструктора. В 1964 году закончил курсы ВЗПИ (Всесоюзного Заочного Политехнического Института), получил диплом радиоинженера. Моя работа в ЦНИИТОЧМАШ отмечалась награждением медалями ВДНХ (1967г., 1976г., 1981г., 1986г., 1991г.).
Из письма Павла Михайлова,
21.09.2014.
1. Село Ключи. Природы вид прекрасен,
Здесь ледяные горы, поросшие хребты,
И солнца луч почти погашен…
Ну, полюбуйся ты.
2. Там вдали виднеется Шивелуч,
Здесь река бежит,
Тут же сопка Ключевская
И не ку′рит, и кури′т…
Михайлов Павел, 1945 г.
О творчестве
С наукой стихотворения не знаком (не мог ямб от хорея отличить). В 8-ом классе при домашнем задании «написать сочинение о Сталинградской битве» я изложился стихами. 
На перемене перед уроком литературы показал листок Володе Коренкову (сидели за одной партой). Начался урок. Он громко сказал: «А Михайлов написал стихотворение!». Но я не дал учителю прочесть, стеснялся.
В первых числах января 1945 г. сочинил стихотворение «Село Ключи». Оно было слишком длинное, на двух листах. То, что осталось в памяти, и есть теперь коротенькое «село Ключи».
При службе в Армии (1950-1953г.г.) стихами не занимался, ничего не рифмовал. Служба есть служба!
Из письма Павла Михайлова
22.09.2014.
Павел Ксенофонтович автор поэтического сборника «В моих глазах вершины белых сопок» (Москва: Издательство «Славянская школа», 1994).
В МОИХ ГЛАЗАХ ВЕРШИНЫ БЕЛЫХ СОПОК
МОИ КЛЮЧИ
Камчатский край. Здесь всё, как надо,
Вулканная Российская земля!
Село Ключи – моя отрада,
Тут маленькая родина моя.
Село росло и вдоль, и поперек,
Ведь новоселы ежегодно прибывали.
Когда же чей-то прозвучал свисток,
Ключи стыдливо городом назвали.
Запомнился Ключам родной колхоз,
Поговорили… и объединились.
Но вдруг его сменил совхоз…
Затем не вдруг, но оба развалились.
Пройдусь по всем родным дорожкам
И у домов знакомых постою.
Вот ключевские огороды под картошку
И под капусту, под морковку, под свеклу.
Если вы по сути при нарядах,
Скорость жуткая при массе в много тонн,
Встретит вас всегда по всем стандартам
Ключевской ракетный полигон.
Тряхнуло ночью или утром рано…
Пришел домой душевный непокой
При извержениях родных наших вулканов –
Шивелуча и сопки Ключевской.
В домах пошла посудная вибрация,
Ударов тряска, громозычный звук.
Работает в Ключах вулканостанция
Российской академиии наук.
Так как же так?! Пока я не проснулся
Не самолет, а сам аэропорт
Взлетел… и улетел!
В Ключи он не вернулся!
А жизнь в Ключах такая-не такая,
Радуюсь, соображая что к чему…
Вода в Ключах холодно-ключевая,
Горяче-ключевая ни к чему!
Экстравагантная в Ключах библиотека,
Ее читатели – трудяги ключевские.
На старом тополе есть и моя засека,
Да и места я помню уловные.
Характер мой камчатский, боевой,
Принять рюмашечку – умеренный любитель.
Во мне живет не только ключевской,
А вот еще и климовский сожитель.
***
Я был рождён среди вулканов,
Под пеплом, в лаве у огня,
Кругом вода и волны океана
Мой полуостров мыли и меня.
***
В моих глазах вершины белых сопок,
Гремит в ушах проснувшийся вулкан,
И с юмором морских метеосводок
В груди бушует Тихий океан.
Где-то в сердце Камчатка стучит,
Лава жгучая бегает в жилах…
Не могу я покинуть Ключи
В каждодневных моих ностальгиях.
1968
***
Привет разлившимся протокам,
Селу и улице родной,
Хвощам, кипреям и осокам
И, даже, пыли ключевской.
1966
РОДНОЕ
Куражье, Поперечка, Уловная,
Широкое, Чинекша, Гренадёр…
Вода в Ключах вулканно-ключевая,
А Млечный Путь – божественный ковёр.
Конопленка, Икрянка и Новинка,
На Казачьем – гуси и чирки.
Над обрывом тополь и осинка,
Под обрывом чёрные пески.
Кандейка, Накша, Харчино, Еловка,
Двухюртинская и Атласов крест…
Я чувствую себя весьма неловко
В большой версте от этих чудных мест.
Черёмуха, харем и голубика,
Шикша, жимолость, рябина, черемша,
Княженика и малина, и брусника –
От названий замерла душа.
Хаёк – кета, горбуша, кунжа, кижуч,
Чавыча, нерка красная, голец,
Ещё добавлю хариус, микижу
И изойду на слюни. И капец.
1990
***
Говорят, верста в наш век стала короче,
Выпил рюмку в Сочи – закусил в Москве,
Если жизнь земная надоела очень,
Через пару суток будешь на Луне.
«Ту» всех серий, «Илы» и ракеты
Сократили километры в сотни раз,
Но без звона матушки-монеты
Не приблизятся ни Крым и ни Кавказ.
Знаю я, летает реактивный
Из Москвы на Тихий океан.
В край вулканов, в край лесной и рыбный,
Не даёт лететь мне мой пустой карман.
Много лет вдали от родины витаю,
Сердце ноет в полнолунье неспроста.
Марсом я Камчатку называю,
Не короче стала для меня верста.
1960
ПОСЛАНИЕ А.П.ДУБРОВИНУ
Алексей Поликарпович, здравствуй!
Сядь к окну, эти строки прочти.
Я хотел бы по плотному насту
В этот день к твоей юрте прийти.
Это там, у истоков Маимли,
Где Шивелуч седой задремал,
Где не гордый олень часом зимним,
А отец мой от пули упал.
Онеметь бы от чистого неба,
От камчатских красот опьянеть
И у старой раскидистой вербы
На хребты и на сопки смотреть.
Да не слышать бы рокот моторов,
Тишины бы наслушаться всласть
И от чувства любимых просторов
На родимую землю упасть,
И обнять бы её, целовать бы,
Окропить бы счастливой слезой…
Но не видеть мне сказочной лавы,
Не напиться воды ключевой.
1985
ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ ДУБРОВИНУ
За тебя, дядя Лёня, я рад,
И тебя как никто понимаю,
Когда много сезонов подряд
Бродишь ты по таёжному краю.
На приманку берёшь горностая,
От капканов несёшь соболей…
Я «Столичной» стакан выпиваю
За дубровинский твой юбилей.
А придёт половодья пора,
Ты, профессор, откроешь путину,
Бросив сети в четыре утра
В позабытую мной уловину.
И пойдёт нерка красная густо,
И запахнет река чешуёй…
В твоём доме прекрасном закуска
Из котлет с молодой черемшой.
Приплывут и кета, и горбуша,
Красноточечный донный голец…
Почему я, Михайлов Павлушка,
Не живу там, где жил мой отец?
Приходилось мне в прошлую осень
Даже здесь, в Подмосковье, слыхать,
Что чавычу – царицу лососей –
Может только Дубровин поймать.
Ну а с кижучем, рыбой отличной,
У тебя на рыбалке – игра.
Я ещё опрокину «Столичной»,
Коль под рифму ложится «икра».
Будь здоровым на долгие леты,
Крепок будь, как кедрач на хребте.
Пусть сегодня под эти куплеты
Салютуют вулканы тебе.
1985
***
Я вот о чём теперь толкую,
Какой я, к черту, камчадал,
Когда и сопку Ключевскую
На Подмосковье променял.
1993
***
Живу в гостинице «Центральной»,
Другой здесь нет, тут край степной,
Нет в этой дали неоглядной
Ни ресторана, ни пивной.
Под знойным солнцем вольный ветер,
Ковыль да редкий карагач.
И за весной уходит лето,
Хоть воем вой, хоть плачем плачь.
Не надо мне ни ресторана,
Ни бормотухи, ни пивной.
Мне надо слышать гул вулкана
И любоваться Ключевской.
Я здесь, мечту свою лелея,
Лететь надумал в край родной.
С каким я чувством захмелею
От встречи с сопкой Ключевской!
Донгуз, 1990
ЛЕТЯТ СНЕЖИНКИ
Первый снег на желтый лист ложится,
Падают снежинки не спеша,
Прожитое в памяти кружится,
Прошлым растревожена душа.
С высоты снежинка за снежинкой…
В них с тоскою видятся года,
Те, что обозначились сединкой,
Те, что не вернутся никогда.
И летят, то плавно, то тревожно,
А весной растаяли. Вода.
В них, искристых, видеть невозможно
Наши уходящие года.
1959
***
Весна. Е или А?
Какая буква в слове этом
Нас будоражит и бодрит,
И почему зимой и летом
Весна в груди у нас кипит?
Да, это – Солнце. Пролетая
Зарубки Млечного пути,
Оно к планетам испускает
Лучи с фотонами любви.
Природы-матушки веленье,
Земли любовный непокой,
Ах, это милое мгновенье,
Что называется Весной.
Какая буква в слове этом
Нас будоражит и бодрит,
И почему зимой и летом
Весна в груди у нас кипит?
1970
***
По любви заря с зарёю сходятся,
Небосклон плывёт в сиреневом наряде.
В эти ночи лишь мосты разводятся,
Лишь мосты, и только в Ленинграде.
1964
РИММЕ
1
Радость ты моя предновогодняя
И моя февральская тропа,
Мартовское счастье неспокойное,
Майская надежда и судьба.
Осень ты моя под летним солнцем,
Чистота небесной синевы,
Сказочность замерзшего оконца,
И весна, и крест моей любви.
2
Февральская метелица,
А на душе – весна!
Мне как-то всё не верится,
Что ты – моя жена.
Любовь позёмкой стелется,
Все тропки замела,
Февральская метелица
В сугробы завела.
Берёзки снегом вымыла,
О чём-то спела мне,
И прямо к ЗАГСу вывела
По снежной целине.
От счастье мне не верится,
Что ты – моя жена.
Февральская метелица,
А на душе – весна!
1964
НАША ПОЧЕМУЧКА
Очень интересно всё на свете,
Из кроватки слышится «ау».
Это Инна ждёт от нас ответа
На вопрос свой первый «почему?».
Солнце появилось над домами,
Тучка приближается к нему.
Инна задаёт вопросы маме:
А зачем? откуда? почему?
Мамочка сварить хотела кашу,
Да на плитке убежало молоко.
И опять я слышу дочку нашу:
Как так убежало? Отчего?
Солнце закатилось, звёзды светят,
Кто-то сплющил и согнул луну.
Как же доченьке моей ответить
На её «зачем» и «почему».
Всё в природе не стоит, вращается,
Многое и сам я не пойму,
Но весь день к нам Инна обращается
С самым частым словом «почему».
Что там Инне пряники-конфеты,
Шоколад её тоже ни к чему.
Ищет доченька сама ответы
На свои «зачем» да «почему».
1964
НАШ САД
Сад как сад. Всего три сотки.
Что ты там ни говори,
При царе и при Никитке
Садик нужен для семьи.
Не хочу иметь я дачу,
Далеко ли до беды.
Мы имеем на сегодня
Коллективные сады.
Это лучше. Есть правленье,
Сторож есть и казначей,
На воротах объявленья
И замок для ста ключей.
В общем, как вы не судите,
В коллективе веселей.
Очень мудрый председатель
Задаёт всему мотив,
Всё решает на собранье
Стоголовый коллектив.
Приобрёл в саду участок
И забыл про домино,
Я любуюсь белой астрой,
Не хочу смотреть кино,
Телевизор не включаю
И не балуюсь вином,
По посёлку не гуляю,
А с работы в сад бегом.
В отпуск я теперь не езжу,
За грибами не хожу,
Лучше я в саду под грушей
У навоза посижу.
Дома я или в дороге,
Полон рот одних забот.
Обеспечен я работой
На участке круглый год.
В марте валенки хватаю,
До рассвета в сад лечу,
Грызунов-мышею гоняю,
Снег под яблоней топчу.
Будто я шаман с Камчатки,
И, как бабушка-Яга,
Вокруг яблоньки-китайки
Прыгаю туда-сюда.
Я секатором жонглирую,
Заставляю петь пилу,
Снег раскидываю вилами
(Всё лопату не куплю).
Снег сошёл – опять забота:
Там опрыскать, тут привить,
Взнос внести хоть за полгода,
Кипятком кусты облить.
Побегут теперь недели,
Завтра будет как вчера.
Каждый год в конце апреля
Я мечтаю у костра.
Май, июнь, июль и август
Я в саду, как на войне,
Целый день под солнцем маюсь,
Достаётся и жене.
Покопаем – поливаем,
Закопаем – воду льём,
И одну дорожку знаем –
От участка в водоём.
Мы с улитками воюем,
С червячками, с мерзкой тлёй,
На коленях – с сорняками,
Пыль висит над головой.
Позабыты воскресенья,
И не знаем мы суббот,
Варим джемы и варенья,
Ночью делаем компот.
Маринуем помидоры,
Малосолим огурцы…
Я, наверно, очень скоро
Под кустом отдам концы.
В сентябре опять копаем,
Листья в кучи собираем,
И опять пришла пора
Поразмыслить у костра.
Спит земля под снегом белым,
И деревья спят зимой.
Ну и мы под одеялом
Отсыпаемся с женой.
1967
***
П. Яшину
Соловки, беломорские зори,
Только азбука Морзе в ушах.
Надевает студёное море
На тельняшку матросский бушлат.
В вещмешке талисман – ключ радиста,
Курс на фронт в восемнадцать годков,
Направленье на флот, на Балтийский,
Тральщик катерный в восемь узлов.
Бой за Эзель и взятие Даго,
И десант на косу Фришнерунг…
Трал военный, морской работяга,
Только волны да мины вокруг.
1976
ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
Ну что, Михайлов, смотришь виновато?
Ты перед пенсией, как заяц на плоту.
К тебе пришёл декабрь шестидесятый,
И не пора ли подвести черту
Под вёснами твоими всепогодными,
Под пургами твоих шумливых зим,
Под действами, теперь совсем немодными,
Под тундровым чиханием твоим.
Не веруя ни чёрту и ни Богу,
Ты сам свой образ сложный создавал,
Так оглянись в раздумье на дорогу,
Нашёл ли то, что ты на ней искал.
Сын неба звёздного и сопки Ключевской,
Из мудрой Зеи ты испил водички,
С любовь повстречался над Невой
И с нею задержался у Петрички.
Висит ли в стенах старый малахай,
Там, где в углу оставлен крепкий остол.
Не в болях сердца Накшу вспоминай,
Не то, цунами смоет полуостров.
Теперь тебе бы тлеть, но не гореть,
Я говорю не ради комплимента,
Тебе пора бы кости в магме греть,
А ты в саду, в коровьих экскрементах.
Ты тянешь лямку в той ли борозде,
И та ли брошена судьбою карта?..
А остол пригодился бы тебе,
Хотя, фортуна – не собачья нарта.
…Я посмотрел в раздумье на дорогу,
На ней под солнцем – дети и жена.
Я говорю сегодня: «Слава Богу,
Вся жизнь моя – мелькнувшая весна!».
1988
ДРУЗЬЯ-ПРИЯТЕЛИ
Немного нас. Мы есть пенсионеры.
Жизнь наша повернула на закат.
Мы как-то вдруг заметно постарели,
И в том не только возраст виноват.
На работе без работы всё — прекрасно,
Довольны, вроде бы, собой.
А ведь сидим в «бату камчатском»
При дикой качке бортовой.
Россия убедительно смотрелась
Всегда и в профиль, и в анфас.
Но что же будет с нею завтра,
Когда останется без нас.
А спрос на нас не тот, что прежде,
Простуды будут… и инсульт…
Но вот жива, жива надежда —
Нас на работу позовут.
Немного нас. Мы есть пенсионеры.
Кривая жизни вышла на закат.
Сегодня мы чуть-чуть помолодели,
И в этом тоже возраст виноват.