Носков Александр Родионович
(1921– 1988)
Родился 29 февраля 1921 года в Курганской области. На Камчатку в посёлок Ключи приехал с родителями в 16 лет и сразу устроился на работу в Ключевской деревообрабатывающий комбинат (ЛПХ). Начинал с рабочего. В 1940 году был призван в ряды Красной армии в Хабаровский край, оттуда попал на фронт и воевал с марта 1943 по август 1944 г. Участвовал во многих боевых операциях. Перенёс три ранения, после чего был комиссован и направлен в Сталинград на военный завод. В 1946 году вернулся в Ключи, продолжил работу в Ключевском ЛПХ.В послевоенные годы публиковался в районной газете «Тихий океан» (позднее «Ленинский путь»), «Камчатской правде», работал внештатным корреспондентом в этих газетах. В 1976 г. вышел на пенсию, но продолжал работать в Ключевском спортзале, Доме культуры «Лесник», где вёл шахматные кружки для детей и взрослых. А.Р.Носков имел много наград, звание ветерана Великой Отечественной войны, работал председателем Совета ветеранов.
Робкие шаги в ящичном цехе, где работал Александр Родионович, его служба в армии, военные годы и послевоенная жизнь в Ключах, работа в газетах внештатным корреспондентом, счастливая семейная жизнь – все вехи своего жизненного пути он отразил в стихах. Александр Носков – был поэтической натурой, тонко чувствовал окружающую красоту, живописно описывал удивительную природу Камчатки и её не менее удивительных людей. О людях труда Носков писал в каждой газетной статье, раскрывая их горячие сердца и благородные порывы. Много стихотворений посвятил он Великой Отечественной войне, она жила в глубине его сознания, а ранения часто напоминали о себе, не давая забыть то время, когда он с винтовкой наперевес бросался в атаку.
В 2009 году вышла в свет книга А.Р. Носкова «Я люблю эту землю!» (Петропавловск-Камчатский: Изд-во «Камчатпресс») (редактор-составитель Елисеева З.Н.). В книгу ветерана Великой Отечественной войны и лесоперерабатывающей промышленности, изданную по инициативе людей знавших и ценивших творчество автора, включены публикации в Усть-Камчатской районной газете «Ленинский путь» об истории Ключевского ДОК, его людях, посвященные 50-летию предприятия (1982 г.). В издание вошли также подборка стихотворений о войне и природе горячо любимого автором родного края; воспоминания земляков об А.Р.Носкове.
МЕЛОДИЯ СЕРЕБРЯНОЙ СТРУНЫ
***
Я однажды встану спозаранку,
Выйду в поле зорьку поглядеть
И под нежную мелодию тальянки,
Тихо так попробую запеть.
Пусть меха гармоники задышат,
Клавиши забрызжут белизной.
Голос мой под купольною крышей
Пусть звучит серебряной струной.
КАК В СКАЗКЕ
Как будто в сказке, всё для нас отлажено –
Природа так доверчиво проста…
Не только небо, и травинка даже
Достойна высшепробного холста!
Среди вулканов прячется долина,
Течёт широкая красавица-река.
За ней бегут черёмухи, рябины,
Покрывшие крутые берега.
Стихиями изрезанные горы
От первых дней, родившиеся близь,
Заглядывают в синие озёра,
Взметнув папахи в солнечную высь!
А там, вдали, где не смолкая море
В затишье томном лижет берега,
И по утрам малиновые зори
Расцвечивают ярко облака…
Мне в этот миг доверчиво и кратко,
Как на свиданье, хочется сказать:
«Ты очень привлекательна, Камчатка,
И добрая как ласковая мать».
ТОЛБАЧИК
На много вёрст в округе территорию
Засыпало из кратера золой.
Учёный мир свою «лабораторию»
Впервые видит мощною такой!
Горит земля от движущейся лавы.
Смешались с дымом пепел и вода!
И люди, словно в битве переправу –
Огонь штурмуют и идут сюда.
Познать земли великое начало
И миру дать рождённый минерал!
Гудит в ушах и чуточку качает,
И пахнут серой камни и металл.
Рассеиваясь, шлёпается бисером
Толбачинская магма на поля,
А мы глядим на кадры телевизора,
Как полыхает пламенем земля!
СИНИЦА
Я с давних пор мой край люблю.
Здесь всё красиво: лес и горы,
Обрыв, где с удочкой стою,
И по утрам – с полнеба зори!
Люблю укромный уголок,
Где воздух свеж и пахнет сладко.
Вблизи, с поставленной палаткой
Зарницей вспыхнул костерок
И разгорается, не тухнет.
В противовес домашней кухне
На лоне варится уха –
Как здесь приятно отдыхать!
Ко мне в компанию синица –
Присев на ветку: «чик-чирик».
Пусть не надолго. Пусть на миг.
А мне на месте не сидится.
И я восторженно гляжу,
Сейчас синице покажу:
Ни гнев и ни своё коварство,
А редкое природы царство!
Синица, бестия, смеётся
Таёжным голосом своим.
Я чувствую, сейчас взовьётся.
Ну что ж, вспорхнула, поглядим!
НОЧНАЯ ТИШИНА
Луна висит непрошено.
Вокруг – не шелохнёт.
Белеет припорошенный
На речке звонкий лёд.
И звёзды, как попало,
По небу разбрелись.
К чему-то сразу стали
Огромными. Зажглись.
В мерцанье утонула
Ночная тишина.
Черёмуха уснула
Под утро у окна.
ПУСТЫРЬ, А НЕ УЛОВЫ
В рюкзаке – нехитрая поклажа:
Лески, блёсны, черви да крючки.
Я сегодня еду на Куражье
Навестить глухие островки.
Возле них пустырь, а не уловы
(хоть сиди неделю напролёт).
Но желанье побывать там снова
Каждый раз настойчиво зовёт.
Если в жизни следовать порядку –
На рыбалке нужен котелок.
От дождя и сырости – палатка.
И, конечно, рядом – костерок.
Без него любому рыболову
(сколько на погоду ни молись).
Как невесте праздник без обновы –
На речной косе не обойтись.
И ещё – не буду суетиться,
Выйду на стремнину, не на мель –
Подцеплю на удочку «царицу»
С красными лампасами – форель.
Но не эта рыба, а гольчишки
Изредка вдоль берега юлят.
Я, как тот безудержный мальчишка,
Дёргаю за леску невпопад.
И гляжу внимательно и зорко –
Не нырнёт ли в воду поплавок.
Видно зря на солнечном пригорке,
Для ухи готовил костерок.
***
Речка еле движется – течёт.
Солнце по-мартеновски печёт!
И сомлел от зноя бережок,
У костра хлопочет мой дружок…
Достаю со снедью узелок,
Погружаю в ложку котелок,
Улыбаюсь другу: «Неплоха,
Получилась царская уха!»
СРЕДИ БЕРЁЗ
В тот момент, когда светлеет
Край небесный по утрам,
И дыханьем свежим веет
Ранней осени пора –
Хорошо такой порою
Быть на речке и в лесу,
И берёзовой корою
Прибавлять огня костру!
Огибать тропой недлинной
Пестроты душистый клин.
Захлебнись мгновеньем дивным!
Трогай маковки рябин.
И броди себе неслышим,
Будто в сказке – невидим.
Над тобой – цветная крыша,
Чаша синяя вдали!
Подойди к осине яркой
И заметь: среди берёз –
Разрумянилась боярка
Вся – колючая до слёз!
ЩЕБЕТ ПТАХИ
Если жизнью не изнежен
И из тела выгнал лень,
Значит, ты способен свежий
Бодро встретить новый день.
Вместо утренней зарядки
Меж домами, через двор,
С лёгким сердцем, без оглядки
Устремись во весь опор.
Пробеги тропой лесною
И на всём своём пути,
Как ручья напев весною,
Щебет птахи ощути.
Ощути дыханье лета,
Утра розовый восток!
Солнцем вспыхнул у кювета
Распустившийся цветок!
От него чудесный запах!
И в душе такая прыть –
Мёд цветка и щебет птахи
Ни за что не позабыть!
РОСИНКА
В траве затерялась росинка
И ярко на солнце горит!
А мне показалось – Россия
На всех языках говорит:
О небе безоблачном, птицах,
О мирных полях и лугах.
О том, как родная столица
Воспета в народных стихах.
Горит, словно солнце, росинка
И душу мою веселит.
И кажется – рядом Россия
На всех языках говорит.
А небо и синее горы –
Как будто рукой достаю.
Здесь тихие, светлые зори
Рябиною красной встают.
Не тухнет, сверкает росинка,
Как пламя на солнце, горит!
А рядом со мною Россия
На всех языках говорит!
ЧЕРЁМУХЕ – 17 ЛЕТ
Черёмуха у светлого окна
Стояла, мыслей розовых полна.
Раскинула по саду белый цвет –
Черёмухе всего семнадцать лет.
К ней тополь расфуфыренный в упор
Склонился и пустился в разговор:
«Черёмуха, скажи мне не тая,
Не ты ли будешь, о судьба, моя?»
Черёмуха смущённая в ответ:
«Мне клён по сердцу больше, а ты – нет.
Приветлив он, красив и молодой,
А ты покрыт шершавою корой».
Глаза потухли. Веки опустив,
Мой тополь не на шутку загрустил.
Пушинки наземь с плеч он стал кидать
И тяжело, по-старчески, вздыхать.
Желания счастливого полна,
Черёмуха стояла у окна,
И сыпала по саду белый цвет –
Черёмухе всего семнадцать лет.
НЕ ЗАЗНАВАЙСЯ
Вскарабкавшись на старого Гнедка
Мальчишка вздумал с ветром спорить:
Тянул поводья, громко понукал,
Но конь ни с места, он был хворый.
Потом Гнедко шагнул и загрустил –
В глазах мальчишки засверкали искры,
А в голове мелькнула мысль:
«Не шлёпнусь ли от тряски быстрой?»
И в этот миг невидимой рукой
Его подбросило и в яму!
Успел он только крикнуть: «Ой!»
И вымолвить чуть слышно – «Мама!»
А конь стоял, глядел на седока
И говорил глазами: «Поднимайся,
Ты слишком мал и не смышлён пока,
А вырастишь – не зазнавайся!»
ПАМЯТИ ДРУГА
Летели лебеди, кричали…
А мы с тобой стояли в стороне,
Смотрели вслед им и молчали,
Забывшись, будто в сладком сне.
Беспечные мы восхищались долго
И лётом их, и криком в синеве
И думали: «Там, где-нибудь за Волгой
Есть родичи у этих лебедей…»
Цветок, огнём ласкающим и пышным,
Горел у ног. А рядом, под водой –
Черёмуха с рябиною неслышно
Притихшие шептались меж собой…
Лишь поутру, когда проснулась
Заря, а с нею – человечий гул.
Весть, словно гром, на нас свалилась:
Рыбак, наш парень – утонул…
***
Николаю Николкину
Мой «Як» висит. Под ним леса и горы.
Вдали видна воды солёной гладь.
А к ней примкнул Руси восточный город,
Родившийся столетия назад.
Над ним горят малиновые зори.
Плывут, сверкая ярко, облака.
И лижет берег ласковое море,
Приплывшею волной издалека…
Ни прежних троп. Ни журавля-колодца.
Кругом асфальт. Кварталы. Высота!
И улица с названьем полководца
Заслуживает кисти и холста!
Иду по ней и радуюсь не только
Большим домам и краске голубой –
Здесь с давних пор живёт мой друг Николкин,
Обугленный жестокою войной…
Вот тот подъезд, вот коврик возле двери.
Рука, скользя, ложится на звонок.
Всем существом взволнованным не верю,
Что дверь откроет русский паренёк.
С которым в давнем юношестве вместе
В одной из школ листали буквари.
И тайным образом, мечтая о невестах,
По лужам запускали корабли.
***
Однополчанину, участнику
Курской битвы Ф.Д.Дубровину
С тобой, дружище, жили мы недаром –
По всей Европе полыхал наш шелк!
А помнишь, как приехали в Хабаровск,
В 181-ый гаубичный полк?
В лесу прохладном догорала осень
И день стоял безветренный, не хмур,
И с вышины полуденная просинь
Гляделась строго в батюшку-Амур.
Потом – учения. До пота. Ежедневно.
Вели «бои» с утра и допоздна.
Для нас с тобой, тогда была последней
Хабаровская мирная весна.
Горнист в «поход» однажды, спозаранку
На всю казарму выдал «пироги».
И мы, на ноги намотав портянки,
Засунули их мигом в сапоги.
И вот он фронт. С окопами. Центральный.
Как муравейник – Курская дуга.
Нам предстоит огнём прицельно-дальним
К родной столице не пустить врага!
С разрывом бомб смешался гул орудий,
Дугу окутал смрад и чёрный дым.
И враг тот день вовеки не забудет!
И путь закажет правнукам своим.
А тех, кто в Праге, Будапеште, Вене
Или в Берлине – голову сложил,
Кто беззаветно предан был и верен,
И до победы нашей не дожил:
Почтим их память у Огня молчаньем,
Со скорбью в сердце тихо постоим.
А за отвагу их и подвиги – признанье
Навеки многократно воздадим!
УЧАСТНИКАМ ТРУДОВОГО ФРОНТА
И фронт, и тыл – понятия едины.
Надёжный тыл – успеха жди в бою!
Не только бомбами, патронами и минами
В те дни снабжали Родину свою.
Вы хлеб растили, добывали рыбу,
Строчили ватники и тёплое бельё.
А мы в ответ солдатское «спасибо»
Вам с фронта слали скромное своё.
Вы вместе с нами в грозную атаку
Бежали и ползли через снега,
И в схватке у большого тракта
Громили ненавистного врага!
Давным-давно. Но это с нами было.
Сейчас те ужасы досматриваем в снах.
Спасибо Родине, что помнит, не забыла
О дочерях своих и сыновьях.
ИЗ ГАЗЕТЫ
Тот вечер, помнится, был тёплым и душистым,
На гладь воды легла косая тень.
Лишь неба край барашками пушистый
Ещё цеплялся за прошедший день.
Ночная смена шумными станками
Тряслась из окон близко у реки.
А в темноте, сверкая огоньками,
У здания проснулись светляки.
Потом пахнуло свежею прохладой,
Звезда на небе яркая зажглась.
Мой незнакомец оказался рядом:
«Я из газеты. Здравствуйте. Мамась.»
Мы говорили больше о погоде,
О чьих-то славных, гордых именах.
А на спустившемся на сопки небосводе,
Звезда уже горела не одна.